О чем сигнализирует расширение торговых и санкционных войн?
16 июня 2018 г. 21:06:54
Сценарии: что стоит за уничтожением Трампом мировой торговой инфраструктуры?
Несмотря на раздумья, внутреннюю борьбу, ссору с европейскими сателлитами, недовольство итогами саммита «семерки» и скандалом с отзывом Белым домом согласия с совместным коммюнике и другими событиями, логика которых побуждала Вашингтон к сдержанности, США ввели пошлины против Китая.
Почти 700 наименований импортной продукции из Поднебесной теперь облагается 25% ввозным тарифом.Поскольку «зеркальный» ответ Пекина был обещан заранее и никого не удивил, как не удивит дальнейшее, уже обещанное, «закручивание гаек» Трампом, остается констатировать, что США вступили в тотальную торговую войну со всеми. И получили против себя если не единый фронт, поскольку конкретных договоренностей на этот счет Пекина с Брюсселем пока нет, то предпосылки к его возникновению.
Не исключено, что определенные шаги в этом направлении в ближайшее время предпримет МВФ, директор-распорядитель которого Кристин Лагард резко высказалась против одностороннего повышения пошлин, назвав их «угрожающими глобальной экономике и мировой торговой системе». И пообещав американцам «бумеранг» в виде «ответки».
Поскольку вариант с «выходом из ума» и готовностью в одиночку конфликтовать со всей планетой, то есть с неадекватностью Дональда Трампа, мы априори отбрасываем, остается не такой уж большой выбор. Либо все происходящее призвано припугнуть партнеров Вашингтона, сделав их более покладистыми и готовыми к унизительному «компромиссу» со «старшим братом» (что почти и удалось сделать на саммите Дж7 в Канаде), либо руками Трампа водят люди, у которых имеется свое видение глобального настоящего и будущего. Причем, оно настолько не совпадает с общепризнанными представлениями, что американского президента попросту избрали на роль тарана, призванного сокрушить существующую реальность и расчистить поляну для новой.
Откровенно издеваясь над остальными лидерами «семерки», американский президент буквально через сутки источал в адрес Ким Чен Ына такие любезности, которым могла позавидовать даже Тереза Мэй, премьер Британии, тесно связанной с США как «семеркой» и НАТО, так и традиционными межэлитными связями, которые отрабатывались десятилетиями.
Первое. Как десятилетиями отрабатывались элитные связи Запада между собой, и именно США это все связывали после Второй мировой войны с помощью плана Маршалла, НАТО, а затем и европейской интеграции – от Европейского объединения угля и стали (1951 г.) через Римский договор (1957 г.) к Европейскому союзу (1992 г.), так и десятилетиями же в американской элите существовало четкое понимание того, что единство Запада нужно, прежде всего, самим США в подкрепление своего лидерства, а также ради консолидации в своих интересах всего западного потенциала. И что за это следует платить, ибо наделение европейских сателлитов, как и Японии, безопасностью – военной, политической, финансово-экономической, технологической и так далее – есть инструмент привязки их к себе, чтобы не смотрели на сторону.
Повторимся: понимание – было, и США с этим пониманием жили от одного поколения лидеров к другому. Менялись президенты, векторы внутренних и внешних процессов, но пресловутая «атлантическая солидарность», а также и союз с Японией как собственным «непотопляемым авианосцем» и форпостом в АТР, никогда не колебались. Даже мыслей таких не возникало.
Наоборот, стоило в начале 80-х годов европейцам приблизиться к Москве на расстояние, ближе допустимого, по мнению Вашингтона, как последовал окрик. А за ним и конкретные действия в виде размещения в ФРГ ядерных ракет средней дальности, которые ставились там не столько против СССР, сколько для приведения в чувство собственных «распоясавшихся» союзников. После чего последовала знаменитая ремарка одного из советников Джорджа Буша-старшего, что Европа-де, конечно, может заигрывать с Советским Союзом, но кончится это для нее ядерной войной на ее собственной территории.
Эти приоритеты формулируются и ставятся перед выборными политиками подлинными властителями мировой цивилизации – носителями несменяемой концептуальной власти, осуществляемой закрытыми транснациональными субъектами, отражением которых в публичной политике служат разнообразные «теневые» посиделки – от советов, клубов, комиссий, сетей до ведущих «think tanks», связанных с ключевыми корпорациями.
Меняется аксиоматика, на которой стоит мировой порядок. А ведь именно аксиомы формируют реальность, в том числе политическую: «Сетевая логика влечет появление социальной детерминанты более высокого уровня, нежели конкретные интересы, мотивирующие само формирование подобных сетей: власть структуры оказывается сильнее структуры власти. Принадлежность к той или иной сети или отсутствие таковой, наряду с динамикой одних сетей по отношению к другим, выступают в качестве важнейших источников власти».
В этом изречении крупного испанского социолога Мануэля Кастельса раскрыта методология подобного «теневого» управления. И она показывает, что публичной политической сфере сломать эту систему принятия решений, по крайней мере, оставаясь в нынешней парадигме глобального финансового капитализма, невозможно.
Второе. Стоит ли в этой связи вопрос о реформировании существующей системы или об ее сломе? Если в повестке – реформирование, то какое? Если слом, то чем будут менять и, главное, кто этим будет заниматься? Достоверно судить об этом на уровне предположений нельзя, это можно знать только изнутри. И те, кто знают, этими знаниями никогда не поделятся. Но обсуждать надо, чтобы быть начеку и не оказаться застигнутыми врасплох, как с распадом СССР. Поэтому разбираться придется по косвенным признакам.
Итак, во-первых, сам факт победы Дональда Трампа над Хиллари Клинтон и то, как все это было обставлено в информационной сфере, наглядно показывает, что к американской элите был применен метод «шоковой терапии». И сейчас, когда влияние шока потихоньку сходит, все начинает «устаканиваться» уже по-другому, с учетом полученного в шоке опыта и в направлении, в котором оно было развернуто. И с этой точки зрения американские выборы-2016 стали своеобразной «точкой бифуркации», в которой систему ввели в короткое состояние неуправляемости, чтобы поменять ее вектор, возобновив управляемость на выходе из этой точки.
Во-вторых, все происходящее между США и Европой, как и между США и Японией, где оно проявляется опосредованно через динамику отношений Вашингтона с Пхеньяном, - есть второй этап «шоковой терапии», применяемой уже к субъектам Запада «второго порядка», как европейским, так и дальневосточным. «Первой ласточкой», которая весны не делает, но тенденцию указывает, стало прошлогоднее прикрытие Трансатлантического партнерства и выход США из Транстихоокеанского партнерства. По сути, ведь вопрос был поставлен каким образом? А таким: глобализация – прекращается или приобретает новые, иные формы? Ответ на него дан введением американских пошлин против ЕС и КНР. Это означает, что глобализация будет продолжена, а происходящее – это борьба за лидерство в ней. Как минимум, это уже сигнал в пользу не слома мировой системы, а ее коррекции с учетом текущих реалий. Ибо «сломом» можно было бы считать деглобализацию, о которой в начале прошлого года даже уже один раз упомянул глава МИД России Сергей Лавров, но больше об этом с тех пор ничего не звучало.
Это Збигнев Бжезинский, «Великая шахматная доска». В рассматриваемом тексте после этих рассуждений он просто-таки забивает гвоздь в крышку гроба концепции «многополярного мира»: «…Геополитический плюрализм – не самоцель, а средство решения среднесрочной задачи».
Из этого следует, что мир стоит на развилке двух сценариев. Пойдет ли развитие ситуации через фикцию «многополярного мира» к фукуямовскому «концу истории» и «мировому правительству», как это записано у Бжезинского - будем называть вещи своими именами, - или из фиктивного «многополярного мира» отыщется другой выход. И система глобального финансового капитализма получит даже уже не «второе», но «третье дыхание», а ее центр переместится из Вашингтона и Нью-Йорка куда-нибудь еще, как он после Первой мировой войны с ростом до неприличных размеров британского долга, номинированного в фунтах стерлингов, перенесся из Лондона на другой берег «селедочной лужи», по образному выражению Арнольда Тойнби. Государственный долг США, номинированный в долларах (не США, а ФРС), – тоже ведь уже принял неприличные размеры, угрожая вселенским обвалом.
В первом варианте переход в третий этап из второго идет напрямую, из американского лидерства, вокруг которого сегодня и ломаются копья. Во втором все немножко сложнее, и третий этап будет предваряться затягиванием второго, связанного как раз с «третьим дыханием» системы глобального финансового капитализма в виде переноса его центра, скажем, в Китай. И кто знает, вдруг между цитатой Бжезинского и «сообществом единой судьбы человечества» имеется гораздо больше общего, чем могло бы показаться?
Все маневры ведутся вокруг того, чтобы виртуально подменив глобализацию, скажем, антиглобализацией, сохранить в неприкосновенности конечных бенефициаров глобальной власти – фактических владельцев примерно десяти-двенадцати компаний по управлению активами, которые находятся на верхушке глобального Олимпа. Ибо антиглобализм – это зеркальное отражение глобализма, финансируемое из тех же источников, выступающее не против глобализации, а за другую глобализацию. Вторая рука, управляемая той же головой, что и первая.
Это как нельзя яснее видно на примере бурно обсуждаемого прошлогоднего доклада проснувшегося от летаргического сна Римского клуба «Come on!». Поздно, господа! Дважды войти в одну и ту же воду, обернув вокруг пальца доверчивую общественность, не получится. И достоверность разгрома, которому подвергся в нем глобализм, не имеет никакой ценности, если взамен под видом альтернативы предлагаются «те же фаберже, только вид сбоку».
Отсутствие долгов ведь – вспомним «отложенный» сюжет – может вести к иллюзиям превращения в центр следующей «глобализации», а может – к разрыву с миропорядком, воспроизводящим глобализационные сценарии на каждом новом витке своего… нет, не развития, а разложения и загнивания.
Вместо третьего этапа «плана Бжезинского» (он же «глобальный план» Римского клуба), связанного со встраиванием в систему, подлинной глобальной альтернативой можно считать только вектор, перпендикулярный по отношению к системе, который ведет от ее второго этапа прочь собственным маршрутом.
И не надо иронизировать насчет «магистрального пути» и «отклонений» от него, ибо сегодня уже очевидно, что вожделенная элитам «магистраль» никак не соответствует вектору широких народных интересов. Недавние, но далеко не последние, асоциальные инициативы правительства – наглядное подтверждение тому, что «магистральная» саранча вознамерилась пожрать все, до чего она дотянется, без остатка. И вопрос о предотвращении этого сегодня стоит не менее, если не более остро, чем даже столетие назад.
Человечество ждет от России не «инновационного» креатива, усугубляющего безумие системы, все быстрее скользящей под откос, а нового Слова. Ибо вначале всегда бывает Слово, без которого любые попытки проникновения в смыслы бытия неизменно оборачиваются набором спорадической суеты в поисках способов удовлетворения первобытных инстинктов.